Интересна сама психология памяти об этом «старом». То есть, вполне понятно, что многие люди, не относящиеся к католической вере, с удовольствием отмечают Католическое Рождество — потому что настроение уже вполне праздничное, а до Нового года еще целая неделя! Кроме того, Католическое Рождество для нас это как бы репетиция Нового года, а Православное — чисто церковный праздник.

К Старому же Новому году все уже изрядно устают от череды праздников, пора бы уж, кажется, успокоиться и отдохнуть. А вот и нет! В чем тут дело? Наверное, немалое значение для сохранения этой даты имеют святки, которые 14 января — в самом разгаре. Помимо этого, 14 января (1января по старому стилю) — это Васильев день, весьма чтимый нашими предками. Для девиц Васильев день был весьма важным, считалось, что гадания на Васильев день всегда сбываются, и что бы по гаданию не вышло — то и произойдет.

На Васильев день совершались и народные обряды праздника. Из слов песен и причитаний можно узнать, что название этого праздника — авсень (или — овсень, усень, таусень, говсень). Что символизировал этот праздник, сказать трудно. Осталось от него три обряда — варение каши, засевание зерен и обряд хождения по домам.

Считается, что авсень «земледельческий праздник, преобразовательный обряд обсевания», схожий с Колядой. Но почему зимой праздновали земледельческий праздник? Это более чем странно. Причем, нигде, ни в каких летописях, списках, актах нет об «авсене» никакого упоминания. Так что, вообще о том, что такой праздник существовал известно только из песен.

Поэтому лучше праздновать Старый Новый Год!

Был известен и обряд хождения по домам. Ходили толпами под окна просить пирогов. Впереди всех шла девица, называемая мехоноскою; она несет кошель для пирожного сбора, она предводит толпу и распоряжается дележом сбора. Подобные обходы в течение святок проводились трижды: в рождественский сочельник, под Новый год и накануне крещения. Каждая семья ожидала колядовщиков, приготавливала для них угощение и с неподдельным удовольствием выслушивала колядки:
Коляда, коляда! А бывает коляда накануне рождества.
Коляда пришла, Рождество принесла.

Если хозяйка выносила угощение, благодарили:
У доброго мужика
Родись рожь хороша:
Колоском густа,
Соломкой пуста!

Если же угощения не подавали, могли пропеть и такое:
У скупого мужика
Родись рожь хороша:
Колоском пуста,
Соломкой густа!
или:
На двор чертей, на огород червей!
Коляда. Моляда.
Уродилась Коляда!
Кто подаст пирога —
Тому двор живота,
Еще мелкой скотинки
Числа бы вам не знать!
А кто не даст ни копейки —
Завалим лазейки.
Кто не даст лепешки —
Завалим окошки,
Кто не даст пирога —
Сведем корову за рога,
Кто не даст хлеба —
Уведем деда.
Кто не даст ветчины —
Тем расколем чугуны!

Общее праздничное настроение и желание, чтобы в наступающем году жилось хорошо, делали людей щедрыми, терпимыми, гостеприимными. После шумного, веселого обхода домов молодежь собиралась в посиделочной избе и устраивала общую пирушку — съедали все, чем их одарили односельчане. Молодежь, «разодетая в новые рубахи, чтоб избежать неурожая, собравшись в избе, пляшет под дуду, слушает сказки, перекидывается загадками, а главное — рядится, или „покручивается“, и гадает о своей судьбе».
Есть предание, что на Васильев вечер ведьмы крадут месяц, чтобы он не освещал их ночных прогулок с нечистыми духами.
Основным праздничным блюдом на Васильев день был поросенок, которого зажаривали целиком, так же готовили зайца и петуха. Наши предки верили, что жаркое из поросенка обеспечивает благополучие на грядущий год, мясо зайца ели, чтобы быть проворными, как заяц, а петуха — чтобы быть легкими, как птица.
В наше время в ночь с 13-го га 14-е многие празднуют наступление старого Нового года, возрождая обычай в этот вечер звать гостей на щедрое угощение. Жаркое из свинины или курятины будет в этот день особенно уместным на вашем праздничном столе.

Совершается этот обряд до рассвета. Старшая в доме из женщин ровно в два часа приносит из амбара крупы. Старший из мужчин приносит воду из реки или колодца. Крупа и вода стоят на столе до тех пор, пока не истопится печь, и до них никто не касается, так как это считается дурным признаком.

Когда приходит время затирать кашу, вся семья садится за стол, а старшая женщина, размешивая кашу, приговаривает: «Сеяли, растили гречу все лето; уродилась каша греча и крупна и румяна; звали-позывали нашу гречу во Царьград побывать, на княжеский пир пировать; поехала греча во Царьград побывать со князьями, со боярами, с честным овсом, с золотым ячменем; ждали гречу, дожидали у каменных врат; встречали гречу князья и бояре, сажали гречу за дубовый стол пир пировать; приехала наша греча к нам гостевать».

После этого все вставали из-за стола, а хозяйка с поклоном ставила кашу в печь. Когда каша поспевала, вынимая ее из печи хозяйка приговаривала: «Милости просим к нам во двор со своим добром». Сразу осматривали — полон ли горшок. Если каша вылезет из него — это предвещает беду всему дому. От треснувшего горшка хорошего ждать тоже не приходилось. После снятия пенки смотрели и на кашу — коли она красная, полная, будет счастье, и урожай, и талантливая дочь. Если же каша мелкая да белая — быть беде. Хорошую кашу съедали на завтрак, плохую же вываливали в реку.